Как просить, чтобы Господь откликнулся?

(Евангелие от Матфея, глава VIII, стихи 5-13)

Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа!

Наша земная жизнь, братия и сестры, часто ставит нас в положение, когда кажется, что помощи ждать не от кого, человеческие средства бессильны, беда неотвратима, и скорбь от нее ло­жится на душу тяжким, невыносимым грузом. Подобные обстоятельства на нашем жизненном пути, конечно же, неслучайны, они дело Про­мысла Божия, таким образом Господь как бы проверяет, действительно ли мы христиане, дей­ствительно ли мы верим в Него и доверяем Ему.

Если вера жива в наших сердцах, если мы не сомневаемся в том, что без воли Отца наше­го Небесного не упадет на землю и малая птица, а что до нас самих, то и волосы на главах наших сочтены, то что же может быть естественнее, чем, оказавшись в трудной ситуации, просить помощи у Бога?

Однако чаще всего бывает не так. Сначала человек испробует все средства, знакомые, до­ступные ему, убедится в их тщетности, впадет в уныние, затем в отчаяние и лишь потом, как к средству самому последнему, обратится к мо­литве. Но и в таком случае труд его нередко будет тщетен, небо останется точно закрытым, затворенным от него: взывая к Богу, он не ощу­тит ответа ни в сердце, ни в обстоятельствах жизни своей.

И это, братия и сестры, не удивительно. Святой пророк и псалмопевец Давид говорит: Близ Господь всем призывающим Его. Но при­зывающим как? — призывающим Его во истине (Пс. 144, 18), то есть молитва должна быть, если можно так сказать, правильной, истинной. Ведь Господь откликается не на какие-то определен­ные слова, не на какую-то известную форму молитвословия — Он отзывается на искреннее обращение к Нему верующего и смиренного сердца.

Образец такого обращения, оставленный как бы для подражания всем нам, верующим во Христа, мы находим в сегодняшнем Евангелии, повествующем об исцелении слуги капер­наумского сотника.

Как и многие люди, слышавшие о чудодей­ственной силе Спасителя, о Его готовности ско­ро помочь всем, притекающим к Нему, приходит ко Христу и этот человек. Но вот одно обстоя­тельство, решительно выделяющее его из сре­ды прочих: он просит не за себя, не за кого-то из членов своей семьи, нет, он просит об исце­лении своего раба. Сколь мало, братия и сестры, стоила в те жестокие времена человеческая жизнь, тем более жизнь слуги, бесправного и безответного! И тем не менее этот сотник на­столько обеспокоен участью раба, что решается сам ради него оставить свои дом и выступить в качестве самого уничиженного просителя. Значит, таково было благородство души этого человека, таково было его отношение к лю­дям вообще, таково было его умение любить.

Его просьба была в житейском смысле со­вершенно бескорыстной, не преследующей личного, себялюбивого интереса. Господь заповедует нам любить друг друга, искать поль­зы не своей, но ближнего, полагать за ближне­го свою душу (см.: Ин. 15, 12-13). И потому можно определенно сказать, что просьба ка­пернаумского сотника была действительно богоугодной.

Поражает в сотнике этом поистине необы­чайное смирение. Он не просит Спасителя по­сетить его дом, чтобы возложить на болящего руки, помолиться о нем. Нет, лишь, услышав, что Господь готов прийти к нему, он восклицает: Гос­поди! я недостоин, чтобы Ты вошел под кров мой. Святые отцы учат, что смиренным открывается тайное. И на самом деле мы можем убедиться, что смирению сотника открывается величавшая тайна: в бедном Страннике из Галилеи, в Челове­ке, не имеющем, где подклонить главу, он узнает воплотившегося Бога.

Поэтому он и не просит о молитве, о воз­ложении рук, а просто говорит: Скажи только слово, и выздоровеет слуга мой. И вслед за тем прибавляет, как бы в объяснение скромности своего прошения: Я и подвластный человек, но, имея у себя в подчинении воинов, говорю одному: пойди, и идет; и другому: приди, и прихо­дит; и слуге моему: сделай то, и делает. Кажет­ся, что в этих кратких фразах сотник излагает учение об ангельской иерархии, о тех бесплот­ных силах, которые выполняют волю своего Творца, внимая каждому ее мановению.

Далее в речи сотника достойна замечания его вера в то, что для Бога решительно все воз­можно, он проявляет истинное познание о всемогуществе Божием, Когда говорит: Скажи только слово, и выздоровеет слуга мой.

Но обратим внимание и на то, что может показаться в поведении сотника противоречи­ем. С одной стороны, он признает себя недостойным, чтобы Спаситель даже вошел под его кров, а с другой — надеется, что Господь его просьбу исполнит. здесь открывается познание Бога не только всесильного, но любящего и ми­лующего, бесконечно милосердного и снисхо­дительного к Своему созданию.

Итак, если вкратце подвести итог всему вышесказанному, то можно назвать опреде­ленные условия, которые необходимы для то­го, чтобы наша молитва действительно была исполнена. Прежде всего, то, что мы просим, должно быть богоугодно, должно соответствовать воле Божией. Затем, молитва наша должна возноситься от сердца смиренного и сокрушенного, ибо молитва без смирения, как пишет преподобный Исаак Сирии, не мо­жет быть приятна Богу. Нам никак нельзя обольщать себя ложной надеждой на то, что у нас есть какие-то достоинства или добрые дела, по причине которых Господь должен был бы услышать нас. Нам просто нужно непоколебимо верить, что Богу действитель­но все возможно и что Он истинно есть лю­бовь. И только в этой любви, братия и сестры, основание нашей надежды на исполнение мо­литвы.

Если мы размыслим над этими истинами, то нам нетрудно будет понять, почему Господь так часто будто бы не слышит нас. Он не от­зывается на наши молитвы, когда мы про­сим неугодного Ему и неполезного для себя, просим с гордостью, просим, в глубине души не веря, не надеясь на милость Его. И если устранить все эти препятствия, то молитва наша скоро достигнет Престола Божия, скоро примет ее Господь, и мы познаем ее благие плоды.

Но, впрочем, братия и сестры, бывает и так, что Господь медлит не почему иному, как лишь потому, что еще не время исполнить наше про­шение. Бывает и так, что Господь исполняет его совсем иначе, нежели бы того хотели мы. И лишь впоследствии, оглядываясь на прожи­тое, мы с удивлением видим, что ни единого слова нашей молитвы не оставил Господь без внимания, но отозвался, откликнулся на каж­дое из них.

Молитва по существу своему есть дело ве­ликое, она есть обращение немощной, огра­ниченной твари к всемогущему и не объем­лемому временем и пространством Творцу, на Которого не смеют взирать лицам к ли­цу и бесчисленные Ангельские воинства. Но молитва есть в то же время и дело естественное, простое, ибо это сердечное, искреннее обращение чада к своему бесконечно любящему и заботливому Отцу. И потому мы должны просить у Бога в молитве не толь­ко о великих и трудноисполнимых вещах, но и о вещах обыденных, из которых состоит наша повседневная жизнь. Этому научает нас Сам Господь, когда говорит, что без Него мы не можем делать ничего (ср.: Ин. 15, 5). И дей­ствительно, даже малый опыт убеждает в том, что любое дело, серьезное или же маловажное, не может быть твердо, если ему не предше­ствовала и не сопутствовала искренняя и упо­вательная молитва. Вот только важно, чтобы жизнь наша действительно была посвящена единому на потребу (ср.: Лк. 10, 42), чтобы мы действительно искали в первую очередь Царствия Небесного, а вернее сказать, Самого Бога. Тогда мы всегда будем знать, как и чего просить, и наша молитва будет не погреши­тельна, а истинно благоугодна Богу.

Сотника привело ко Христу живое созна­ние необходимости в Его Божественной помо­щи. Он понимал, что слуга его может умереть, что восставить, исцелить его способен только Господь. И это делало прошение его особенно горячим, особенно убедительным.

Но и мы, братия и сестры, даже если и не страдает кто из наших близких, всегда имеем некоего страждущего, нуждающегося в милости Божией. Этот страждущий — наша собственная душа. Редко она пребывает в по­кое от искушений, редко, когда не обуревается страстями. И потому наша душа всегда находит­ся как бы в опасности, в беде, которой мы не ви­дим. Опасность эта заключается в том, что очень легко по нерадению своему может она оказаться вне чертога Христова, вне Его пре­красного Царствия. А страшнее этого, братия и сестры, в самом деле ничего нет. И если мы понимаем это, то трудимся, подвизаемся про­тив страстей. И чем больше трудимся и подви­заемся, тем яснее видим, насколько немощны мы, насколько не способны изработать, заслу­жить великий дар спасения. И порой невыра­зимая печаль, тяжкая скорбь ложатся от этого на душу, и трудно бывает переносить подоб­ное познание своей негодности для Небесного Царствия.

Но именно от этой скорби, братия и сестры, от сознания своего полного ничтожества, от от­чаяния в самом себе смиряется наше гордое че­ловеческое сердце. И тогда рождается в нем ис­кренняя покаянная молитва, и человек, забыв все земные надежды, забыв все свои мнимые достоинства и заслуги, вменив их и вообще все земное в прах, взывает к Богу: «Господи, я недостоин милости Твоей, но верю в любовь Твою, верю, что все возможно для Тебя, и по­тому молюсь Тебе. Только лишь по неизре­ченному милосердию Твоему, помилуй меня». И слышит тогда человек в сердце своем тихий и милостивый ответ Христов: «По вере твоей да будет тебе». Аминь.