Крест нашего спасения

Крест Христов, ныне торжественно износимый, которому мы поклоняемся, является средоточием сегодняшнего празднества. Да и не может христианин не чтить и не прославлять Чес­тной Крест Христов, составляющий средоточие всего дела нашего спасения. Славно Воскресение, которым Христос «Смертию смерть поправ и су­щим во гробех живот даровав». Но если бы вос­кресение людей из мертвых совершилось силою одного всемогущества Божия, которым Бог из умершего в земле зерна создает живое растение, то вместе с оживлением плоти мог бы не ожить дух. Поэтому Христу надлежало прежде умереть на Кресте, победить смерть смертию Своей пло­ти, чтобы изъять из уст смерти и жизнь духа, свя­занного плотию.

Преславно Вознесение Господа, через которое Он поселил на небесах и нас, вследствие грехов нисходивших в преисподние места земли (Еф. 4, 9), на как могла бы обитать на небесах плоть наша с неистребленными в ней семенами тления? Это было бы то же, что изъять рыбу из воды для плава­ния по воздуху. Только когда Христос, будучи воз­несен сначала на Крест, истребил отягчающие и растлевающие жизнь духа плотские страсти, спа­сительным и животворным стало вознесение на небо. Дивно излияние Духа Святого на всякую плоть, через которое люди познали вместо прежних радостей плотской жизни сладость радостей небесных, райских.

Но как можно было бы заставить плоть забыть о своих радостях? Как пламенеющего страстью плотскою заставить радоваться о Боге, как дать ему понять радость блаженного общения с небо­жителями? Нужно было сначала Крестом убить страсти во плоти, чтобы она сделалась способною к жизни духовной. А без этого не мог бы Дух Святой «пребывать в человецех сих» (Быт 6, 3), как не мог Он пребывать в людях пред потопом. Если же без Креста не могло совершиться ни вос­кресение людей из мертвых, ни вознесение их на небо, ни излияние Духа Святого на всякую плоть или, если бы совершилось, то люди не могли бы вместить этих благодеяний Христовых, как не могут мехи ветхие удержать нового вина, то, следовательно, Крест есть средоточие всего дела на­шего спасения, лестница, изводящая из ада и возводящая на высоту небес, самая нижняя опо­ра, на которой держится домостроительство спа­сения, без каковой оно осталось бы недакончен­ным, непрочным.

Крест — единственный якорь спасении, за кото­рый может ухватиться утопающий, без которого корабль Церкви Христовой не мог бы спастись во время бурь на море житейском, выдержать волнение злобы и страстей человеческих, усиливаемое без конца диаволом. Если и увлекает человека во­лнение глубоких вод житейского моря (Пс. 68, 3), Крест возвышается среди волнений, как скала спасения, непоколебимо утвержденная на дне са­мой бездны ада, куда приходил Христос Искупи­тель. Потому-то апостол Павел говорит коринфя­нам: «Я рассудил быть у вас не знающим ничего, кроме Иисуса Христа, и притом распятого» (1 Кор. 2, 2). Так же и галатам он пишет: «Я не желаю хвалиться, разве только Крестом Господа нашего Иисуса Христа, которым для меня мир распят, и я для мира» (Гал. 6, 14).

Крест — вечная хвала христианина. Но к восхва­лению его нарочитому и составлению праздника в честь его в нынешний день послужило бывающее в начале августа в Константинополе усиление бо­лезней. Если Христос Крестом исцелил великий струп человеческого греха (см. стихиры Недели Фоминой), убил самую смерть, из греха происшедшую, то не может сила Креста не простираться и на предвестника смерти — болезни. Поэтому в надежде исцеления от болезней, освя­щения, отогнания силы вражией издревле износи­лось древо Креста Христова в августе на улицы Константинополя, совершались с ним моления по городу. Это и есть «происхождение» или исхожде­ние древа Креста Христова, как называется ны­нешний праздник. С изнесением Креста соединялось и освящение воды, которое и происходит посредством того же Креста, ибо им все знамену­ется и освящается: вода становится водою жизни или святою через Крест Христов, ибо она истека­ет из подножия Креста. Крест, как жертвенник Христов, есть глубочайший, сокровенный источ­ник, помимо которого не могут открыться иные источники воды живой для падшего человечества. К этому празднику в честь Креста Христова при­соединился в ХII веке праздник в честь Всемилос­тивого Спаса, как бы произросший из первого. Если Христос Крестом истребил последнего врага — смерть (1 Кор. 15, 26) и самого имеющего держа­ву смерти диавола, то тем более имеет Он силу по­беждать врагов внешних. Вот почему издревле Крест Христов был знамением победы и над вра­гами внешними. «Да воскреснет Бог, и расточатся врази Его», – восклицают люди с глубоких времен, надеясь на победную силу Креста.

«Сим побеждай», — прочитал император Константин Великий около явившегося ему на небе знамения Креста и победил врагов. Надеялся на силу Креста и русский благоверный князь Андрей Боголюбс­кий, который повелел носить его в войсках, мо­лился перед ним с великой верой в его силу. Упо­вание на силу Креста, подкрепленное особым зна­мением — исхождением огненных лучей от иконы Спасителя и Богоматери, помогло св. Андрею Боголюбскому победить волжских болгар. В то же время и император греческий Мануил, сподобив­шийся увидеть подобное же знамение, победил сарацын. Тогда эти христианские правители, посоветовавшись со своими святителями, установи­ли праздник Всемилостивого Спаса, с праздником в честь Креста Христова так тесно связанный.

Наконец, ныне же Церковь празднует в честь св. мучеников ветхозаветных Маккавеев с ма­терью их Соломиею и учителем Елеазаром, про­славляет их доблестные страдания и смерть за за­коны отеческие. Пострадали они около двух ве­ков прежде Креста Христова, но Крест Христов отбрасывал уже тень свою и во времена Ветхого Завета, в котором все было «тенью, образом» бу­дущего, указывало на грядущего Христа, бывшего и концом закона (Евр. 10, 1; Рим. 10, 4). «Тени» закона сопровождались пророческими речения­ми о временах будущих, правда, гадательными, однако дававшими древним людям многое узнать о Христе, о Кресте Его. Ведь и люди Ветхого Заве­та знали, например, из псалмов Давидовых, из книги Исаии и других пророков о том, что Хрис­ту пронзят руки, разделят ризы Его между собою и об одежде Его будут бросать жребий, будут ху­лить Его страждущего, покивая главами своими (Пс. 21, 7-9; 17-19), дадут в снедь ему желчь и напоят Его оцтем (Пс. 68, 22), как Он, подобно агнцу, веден будет на заклание за грехи всех лю­дей, причтен будет к злодеям, погребен же у богатого, в третий день воскреснет (Ис. 53, 5-12; Ос. 6, 2; 13, 14).

Ветхозаветные мученики, пострадавшие за «за­коны отеческие», были поэтому уже и мучениками за Христа, в каждой черте закона сокровенного, и Маккавеи называются «прежде мучеников превеликими мучениками» (кондак), т. е. прежде мучеников за Христа, и празднество в честь Маккавеев составляет как бы славное дополнение к празднеству в честь Креста Христова.

Напоминают жизнь и подвиги Макковеев жития и мученичество христианских мучеников. Вот доблестный учитель закона Елеазар который не захотел оскверниться запрещенным законом свиным мясом, тем более что вкушение этого мяса было знамением участия в идольском жертвоприношении. Не согласился Елеазар вкусить и под видом свиного мяса другого, ради спасения своей жизни, чтобы не подать юным пагубного примера лицемерия и измены законам отеческим. Он доблестно пострадал, радуясь, что терпит страдания ради Бога и Его закона.

Вот семь дивных учеников Елеазара, братья Маккавеи. В страшное гонение Антипатра Епифана они приведены были пред лице мучителя. И что же? Они не расслаблялись духом от угроз и вида страшных мук, а лишь ободряли друг друга, чтобы остаться верными закону. Их били бичами, воловьими жилами, отрубили язык, руки, ноги, сдирали кожу, волосы, жарили на раскаленной сковороде. Мученики говорили, что за грехи наказан народ их Богом, но наказание не продлится вечно, Бог помилует народ свой, воздаст мучите­лям, рабов же Своих воскресит. Так пострадали все они один за другим, до седьмого, младшего, совсем юного, которого мучитель хотел склонить к идолопоклонству льстивыми обещаниями и уговорами матери. Тогда удивительная мать, Соломония, начала умолять младшего сына вспом­нить ее болезни при рождении и воспитании его, вспомнить Бога, все создавшего из ничего, не бояться мучителя и быть достойным братьев. «Чего вы ждете?» — воскликнул тотчас младший сын и претерпел самые страшные муки. А мать, про­стерши с благодарением руки к Богу, предала дух свой. Это ли не сила Креста, самая тень которого чудодействовала, как самый Крест?

Сложим в сердцах своих эти умилительные вос­поминания, сохраним и возвышающие дух мысли, вызываемые празднеством в честь Креста Хрис­това. Только слагая их в сокровищницу души, постараемся чаще пользоваться собранным, чтобы не уподобиться богачу, который, сберегая сокро­вища, терпит голод и нужду. Мы так нищи духом, обогатился же без труда, даром извлекая из сокровищницы, постоянно для желающих открытой.

Будем знаменовать себя и запечатлевать крес­том не только телесно, но и духовно, полагая пе­чать Креста на все свои мысли, чувства и движе­ния. Только то, что запечатлено, будет признано в нас Христовым, откроет нам двери Царствия Не­бесного, все прочее останется вне дверей, где тьма вечная, плач и скрежет зубов.

Более всего да внедряется Крест Христов в са­мое сердце наше, источник жизни (Притч. 4, 23), — да внедряется через любовь, ибо мысли человечес­кие могут рассеиваться (Пс. 45, 4), чувства легко могут охладеть, любовь же никогда не перестает, а идет с человеком в жизнь вечную (1 Кор. 13, 8).

Возлюбившие Крест Христов от сердца уже пе­решли из смерти в жизнь (1 Ин. 3, 14), и остается им лишь возрастать и раскрываться в меру полно­го возраста Христова (Еф. 4, 13).

Тверь. 1 август, 1928 года